Грех, рабство души

Грех, рабство души

Грех, рабство души и глубина падения

Все мы много согрешаем. Иак. 3, 2 «Душа, – говорит прп. Макарий Египетский, – не имеющая в себе Божия света (т. е. жизни самосущей), но сотворенная по Божиему образу (ибо так домостроительствовал и благословил Бог, чтобы она имела вечную жизнь), не из собственного своего естества, но от Божества Его, от собственного света Его восприемлет духовную пищу и духовное питие, и небесные одеяния, что и составляет истинную жизнь души».

Но (как пишет Н. в своей книге «Путь чистоты и священного молчания») «преступлением первозданного Адама человек оторвался от вечного источника Божественной любви и жизни и тем самым отдал себя во власть призванной им к бытию стихии смерти.

Поставленный волей Божией на границе мира духовного и физического, призванный отражать в мир физической природы лучи Божественного Логоса – вечного Солнца умного мира – и владычеством любви владычествовать над всей природной тварью, человек своим актом отвержения Бога разорвал связь миров духовного и физического и последний вместе с собою подчинил рабству тления и смерти, заменив закон любви законом ненависти и всеобщей вражды. Первым последствием первородного греха как отрыва от вечного источника абсолютной жизни и силы было ослабление природы человека во всех отношениях. Обессиленный дух не мог сохранить своего владычества над душой и телом.

Печать смерти и тления лежит на самом акте рождения новой жизни. В болезнях матери должен человек рождаться на свет, в болезнях провести недолгую жизнь, чтобы в болезнях встретить на земле свой конец».

Человек мог бы заметить, что он раб своих привычек и установившихся склонностей и не в силах выйти из-под их власти, а его ум чаще всего носится по бесконечному дурному кругу житейской суеты, рассеянности, пустого любопытства и т. п.

Обычно мысль человека скована житейскими попечениями, господствующими в его круге мирскими интересами, очередными новостями и происшествиями и т. п. И все это заслоняет его мысль от вечной истины, от Бога и Его заповедей.

Человек решает в течение дня массу житейских вопросов, но такие вопросы, какова цель его жизни, как приблизить себя к Источнику жизни, счастья, духовного света, радости и блаженства – к Богу, как развить в себе добродетели и приобщиться к красоте духа и т. п. – все эти вопросы чаще всего совсем не ставятся или остаются неразрешенными, и нет возможности найти время, чтобы над ними задуматься.

Мы чаще всего прощаем себе разные «малые» грехи. А о них так пишет о. Иоанн С:

«Почему нетерпение в малом, ничтожном деле, одно простое движение сердца к нетерпению есть уже грех и наказывается внутренне тотчас же? Равно и всякое мгновенное движение сердца ко греху есть уже грех. Итак, поскольку всякий малый грех ведет к большому, то он и наказывается всегда в самом начале и должен быть сокрушаем».

Всякий грех о. Иоанн С. называет огнем, который сжигает в душе какую-то из добродетелей.

Старец о. Алексий М. считал за грех даже внутреннее нетерпеливое движение души. А так как судиться будет наша душа, а не тело, то всякая греховная мысль есть пятно на одежде души.

Поэтому тяжесть мысленного греха Господь приравнял к тяжести греха делом: «Кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» (Мф. 5, 28). «Не пожелай», – говорит Господь в Своих заповедях (Исх. 20, 17). И Он судит, когда человек желает незаконного, противного истине, добру и красоте…

Человек может быть в какой-то степени оправдан в плохом поступке, когда он действовал, например, по принуждению человека со злою, более сильной волей. Ему может быть сделано снисхождение и за слова, которые могли быть сказаны легкомысленно или от невольного подражания окружающим.

Но в отношении пожеланий у души не может быть оправданий. Она свободна желать добра или зла и следовать в своем чувстве за истиной или ложью.

Итак, бездна мысленного греха лежит в глубине нашей души и в затаенных стремлениях сердца, скрытых от мира, а чаще всего и от нас самих, но видимых для Господа.

Как пишет проф. Карл Адам (в книге «Иисус Христос»):

«Тайный антибожественный инстинкт присущ падшей человеческой природе, затаенное влечение к самообожению, скрытое бунтарство раба, который ощущает Бога как ярмо и Ему противится».

А В. Соловьев утверждает:

«В глубине нашего существа, в самой основе нашей души иногда для нас вполне несознательно таится и скрытно действует сила темная, безумная и злая. Это есть та самая сила, которая отделяет нас от всего и ото всех, побуждает замыкаться в самих себя, делает нас непроницаемыми и непрозрачными: она есть сила бессмысленная и начало всякого безумия».

Как пишет священномученик прп. Петр Дамаскин:

«Наши согрешения числом превышают песок морской, а по тонкости своей, как пыль, многим неведомы».

То же подтверждает и прп. Макарий Великий, который пишет:

«Мир страдает недугом порока и не знает того… Князь лукавства, будучи некою мысленной тьмою греха и смерти, каким-то сокровенным и жестоким ветром обуревает и кружит весь на земле человеческий род, непостоянными помыслами и мирскими пожеланиями уловляя человеческие сердца, и тьмою неведения, ослепления и забвения наполняет всякую душу, не рожденную свыше… Грех овладел пажитями души до глубочайших ее тайников».

А психиатр Зигмунд Фрейд говорит:

«Нет той грязи и извращенности, которая не гнездилась бы в душе обычного «нормального человека"».

О страшном влиянии греха на душу человеческую и о невозможности освобождения от него без Божией благодати пишет так и мудрый пастырь о. Иоанн С:

«Никто да не думает, что грех есть нечто маловажное; нет, грех страшное зло, убивающее душу ныне и в будущем веке. Кто не знает, как трудно без особенной благодати Божией обратиться грешнику с любимого им пути греха на путь добродетели! Как глубоко грех пускает в сердце грешника и во всем существе его корни свои, как он дает грешнику свое зрение, которое видит вещи совсем иначе, чем они есть в существе своем, представляясь ему в каком-то обаятельном виде. Потому мы видим, что грешники весьма часто и не думают о своем обращении и не считают себя великими грешниками, потому что самолюбие и гордость ослепляют им глаза; если же почитают себя грешниками, то предаются адскому отчаянию, которое разливает глубокий мрак в их уме и сильно ожесточает их сердце. Если бы не благодать Божия, никто бы из грешников не обратился к Богу, так как свойство греха – омрачать нас, связывать нас по рукам и ногам».

По словам епископа Феофана Затворника, сердце человека есть «гнойный струп, издающий отвратительный смрад».

Далее он говорит:

«Взгляните, понаблюдайте за сердцем вашим в продолжение небольшого времени и увидите, что в нем делается: получили неприятность – рассердились; встретили неудачу – опечалились; увидели равного себе, готового занять высшее место, – начинаете завидовать; подумали о своих совершенствах – заболели гордостью; человекоугодие, тщеславие, похоть, сластолюбие, леность, ненависть так и поражают бедное сердце».

Даже праведник о. Иоанн С. так говорил о себе в конце своей жизни:

«Какая разбойничья ватага страстей действует во мне… и ночью в разных грезах. Какой вертеп мысленных разбойников – душа моя».

В своей книге «Моя жизнь во Христе» он так характеризует себя:

«Я часто противлюсь Богу, Его законам. Я часто маловер, невер, самолюбив, гордец, презритель других, завистник, скупец, любостяжатель, сребролюбец, плотоугодник, угождаю всячески плоти своей, честолюбец, нетерпелив, раздражителен, ленив, не состражду страждущим как членам единого тела Церкви».

Как правило все мы горды и очень высоко ценим себя, приписываем все удачи жизни своим заслугам и достоинствам, самодовольны, смеемся над чужой неопытностью и оплошностями; а к подвигам богоугождения мы ленивы, косны, нерадивы и готовы все это оправдать доводами нашего рассудка.

Как пишет о. Иоанн С:

«Когда бы нам дал Господь видеть всю глубину сердец человеческих, то очи наши с ужасом отвратились бы от этого скопища всякой нечистоты».

По существу, всеми грешниками владеет в какой-то мере темная сила. Она держит сердце человека, отравляет мысль, парализует волю.

Еп. Игнатий (Брянчанинов) говорит:

«Божественное откровение научает человека, что он – создание Божие и раб Божий, но раб преступный, создание отверженное, пресмыкающееся и гибнущее в падении своем. Отравленный общением с начальником и родителем зла, с исступленным и упорным врагом Бога, с ангелом падшим, лишенный естественной свободы подчинением этому всезлобному духу, человек извратил свое естественное отношение к Богу, соделался врагом Божиим подобно ангелу падшему».

Но не только для грешащего человека лично грех имеет значение. Грех есть космическое зло, о чем так говорит схиархимандрит Софроний:

«Грех совершается в таинственной глубине человеческого духа, но последствия его поражают всего человека. Грех совершенный отразится на душевном и физическом состоянии человека; он отразится на внешности его; он отразится на судьбе самого творящего грех; он выйдет неизбежно за пределы его индивидуальной жизни и отяготит злом жизнь всего человечества, а следовательно, отразится на судьбе всего мира. Сила космического зла над человеком колоссально велика, и ни один из наследников Адама не может преодолеть его без Христа и вне Христа».

Эту глубокую порчу нашей природы – порабощение греху – так характеризует ап. Павел:

«Не понимаю, что делаю: потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю. Если же делаю то, что не хочу, то соглашаюсь с законом, что он добр, а потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех… По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием; но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного, находящегося в членах моих. Бедный я человек!»

Но не для того пишет ап. Павел, чтобы привести нас в отчаяние или уныние от нашего бессилия в борьбе с нашими дурными склонностями! Он противопоставляет и разделяет нас от греха, т. е. он говорит: душа – это пленница когда-то поработившего ее греха.

И хотя она еще не избавлена совсем от своего злого поработителя, но она уже не судится так, как судится грех и судится сам поработитель.

Задавая себе вопросы: как достигается победа и «Кто избавит меня от сего тела смерти?» – апостол Павел с радостью и торжеством отвечает: «Благодарю Бога моего Иисусом Христом, Господом нашим» (Рим. 7, 15–25).

Благодать Господа через покаяние очищает и преображает человеческую душу. Для получения ее необходимо глубокое сознание своей греховности и немощи. Об этом так говорит мудрая игумения Арсения:

«Не скорби, что не видишь в себе ничего доброго, даже не ищи добра в себе. Человеческое добро мерзость есть перед Господом. Радуйся своей немощи, своему бессилию. Истинное добро есть Господь. Он – разум, Он и сила. Молись, чтобы Он наполнил твое сердце, чтобы Он как истинный Свет просветил твой разум, чтобы Он был силою, в тебе действующею, чтобы Он царствовал в тебе. Твое же навсегда останется немощным и бессильным».

Что одна лишь горячая любовь к Богу и стремление к богоугождению может предохранить христиан от греха, говорит и митрополит Филарет Московский. В одном из писем он пишет:

«Когда котел кипит в огне, тогда не смеют к нему приблизиться ни насекомое, чтобы осквернить, ни наглое домашнее животное, чтобы похитить пищу, приготовленную в нем для человека. Но когда снимается с огня и остынет, тогда насекомые роятся около него и падают в него, и наглый пес может приблизиться, осквернить, похитить. Подобно сему, когда душа человека кипит огнем божественного желания, сей духовный огонь служит ей в одно время и силою для действования, и бронею для защиты. Но если небрежение допускает угаснуть сему огню и благочестивое усердие остывает, то суетные, лукавые, нечистые помыслы родятся и роятся в области чувственной, падают в глубину души и оскверняют ее, и может прийти наглая страсть, и расхитить в душе, что в ней уготовлялось для благоугождения Богу».

О том же так говорит и египетский отшельник Диокл:

«Тот, чья душа не привязана к Богу, увлекается какою-нибудь страстью и становится подобным демону или животному: животному, если он предается плотским наслаждениям, и демону, если предается злобе. Если же душа занята каким-нибудь благочестивым размышлением или делом, то в это время она находится с Богом».

Приложение к главе 7-й

Пессимистичен взгляд о. Александра Ельчанинова на души человеческие. Об этом говорят те строки его дневника, в которых он так рисует основные части плана души.

1) Таинственная, внутренняя, неведомая нам жизнь духа – настоящая гарантия нашего спасения, то, что от св. крещения, от Таинства, от дыхания Духа Святого в нас.

2) Облако псевдодобродетелей, изуродованных, объеденных, как кислотой, тщеславием: наши будто бы добрые дела, наша будто бы молитва, наша правдивость, прямота – это облако закрывает нам истинную жалкую картину нашей души и мешает покаянию.

3) Тучи действительных грехов, о которых мы не помним, которые себе с легкостью прощаем: ежеминутное осуждение, насмешки, пренебрежение, холодность, злоба.

4) Наконец, под всем этим – глубокие, старые пласты, сливающиеся родовыми и общечеловеческими: основные, глубокие грехи, от которых, как смрадные испарения, поднимаются богохульные мысли, побуждения, всякая нечистота, чудовищные извращения…

Источник: Современная практика православного благочестия : в 2 т. / Н. Е. Пестов. - Москва : Православ. братство св. апостола Иоанна Богослова, 2018.