О внимании и мужестве

О внимании и мужестве, которые потребны для добродетельных занятий

Во всем сказанном выше самое трудное – победить естество и дурную привычку, но только так получают добродетель. Поэтому написанное нами здесь немного облегчит тяжесть труда и сгладит суровость пути.

Ибо мало пользы будет человеку, если он научится только узнавать благо, но не получит сил для его совершения. Трудность пути возникает не от силы греха и не от силы добродетели. По сути – грех противен естеству, а добродетель согласна с ним, поэтому грех должен был бы быть труден, а добродетель легка. Однако происходит наоборот, что возникает от испорченности «героя действия» – то есть сердца человека, расстроенного и растленного грехом.

Больному кажется невкусной благовидная еда, которая сладка для крепких. Ослабшие очи ненавидят яркий свет, к которому стремятся здоровые глаза. Так и нам добродетель кажется пресной, а грех приятным – не потому, что так на самом деле, – но от плохого состояния «действующего лица», то есть испорченного сердца. Необходимо найти какое-то врачевание, чтобы вылечить немощь. Тогда мы приведем наше сердце в состояние, когда оно будет ненавидеть противное благу и стремиться к доброму. Без этого невозможно искоренить страсти и приобрести добродетели.

Прежде всего, необходимо благоговение. Благоговение есть легкость, небесная дорога, дуновение Святаго Духа, возвышение Его благодатью, луч веры, надежды и любви, дивное возсияние. Оно рождается от внимательного размышления о божественных делах. Оно преображает сердце таким образом, что в нем исчезает тяга к пороку, но оно пылает добродетелью. Ему сладостны божественные дела и вещи, а мирские кажутся пресными. Духовники знают, что те, кто чувствуют великое благоговение, воодушевляются на благо, а к пороку становятся ленивы и неподвижны. Поэтому тот, кто желает получить пользу, пусть старается по мере сил увеличить благоговение, ибо чем оно больше, тем легче происходит перемена и освобождение сердца.

О благоговении мы яснее напишем ниже, в главе 8. Лепящие фигурку из воска знают, что сначала надо размягчить его в руках, а потом запечатлеть на нем то, что желаешь. Так и тот, кто хочет отобразить добродетель в своем сердце, пусть сперва размягчит его теплотой благоговения, а потом делает тем, чем считает нужным. Так действуют и те, кто работают с сильным и упорным материалом. Разве мог бы что сделать кузнец без жара огня? – огонь размягчает грубейшее железо, и кузнец молотком работает с ним, словно с нежным и послушным воском.

Для преображения сердца мы нуждаемся в двух вещах: в молоте умерщвления, чтобы ковать и выпрямлять уклонения нашего естества, и в жаре благоговения, дабы размягчить сердце и сделать его податливым для молота. Благоговение и есть ключ и дверь нашего спасения, Его найдет тот, кто часто подходит к Божественным Таинствам, священному Причащению, размышлению о божественных делах, чтению духовных книг, хождению на церковные службы и келейные последования. Тебе необходимо заниматься духовным делом ежечасно и непрерывно, чтобы благоговение отпечаталось в твоем сердце, и ты не смог бы им пренебречь. Природа начинает создавать тело человека от сердца – от него исходит жизнь во все члены. Так и ты начинай духовную жизнь с молитвы, размышления и делания, ибо таким способом в тебя придет дух любви к Богу и страха перед Ним, давая жизнь твоим трудам.

Еще необходимо непрерывно заботиться о душе, ежедневно бодрствовать и похвально молиться, исполняя все дела, говоря и помышляя, – тогда все будет выноситься на суд разумного начала души. Посланец, направленный к крепкому царю, стоя перед всем царским собранием, внимателен и почтителен не только в словах, но и в благочинии телесном и всех других проявлениях. Так и раб Божий пусть принуждает себя всегда быть собранным и неусыпно благоговеть, чтобы хранить себя в любых делах и работах: беседует ли он, или ест, или в своем доме, или вне его, – чтобы жительствовать по закону Бога, по суду разумного начала, по благообразию своего лица. Говоря просто, он должен иметь такое внимание и благоговение, будто видит Бога пред собой. Это и есть правда. Святые видели Бога разумными очами. Как говорит пророк и царь Давид: Я предвидел Господа пред лицем моим всегда, что Он справа от меня. Если у тебя Господь всегда будет пред тобой, о человек, то как ты дерзнешь совершить безобразие? Неужели не будешь предстоять с великим благоговением? Множество очей, которые были у животных, увиденных пророком Иезекиилем, показывают бодрствующее внимание, нужное нам в этой жизни и нашем жительстве. Мы сражаемся с множеством врагов и должны найти помощь, чтобы не быть побежденными. Это и изображает чин 60 сильных, следивших за ложем Соломона с мечами в руках,– чтобы дать нам понять образ бодрствования и внимания, необходимого нам, ходящим среди стольких врагов.

Причина такого внимания – высота и благородство дела, особенно у тех, кто близок к совершенству духовного жительства. Чтобы обратиться и жить, как хочет Господь, без порицания и греховных склонностей в жизни, чтобы сохранить дух незамаранным телесными осквернениями и тем, что вызовет обвинение в день Суда, то необходимо все, сказанное выше, и то, о чем мы скажем позже и гораздо выше этого, – ибо речь идет о вещах небесных и невыразимо превосходящих человеческую природу.

Поэтому, как говорили в первой главе, нет более ценной учебы и более точного ремесла, чем найти свое спасение. Погляди внимательно, как работает каждый мастер: живописец, ювелир или любой другой,– чтобы сделать изящное произведение без ошибок? Смотри, с какой опаской и соображением идет тот, кто несет в руках чашу с драгоценной жидкостью, – чтобы ничто не расплескать? Понаблюдай, как кто переходит реку вброд и идет по камням, которые легко могут скатиться,– как он боится, как бы не упасть в бурный поток? И ты старайся, в меру сил, идти подобным образом, с вниманием и соображением, особенно в начале твоего пути, пока не привык. Не делай никакого дела, не произноси никакого слова, которое не было бы боголюбезным.

Один мудрец дает полезный совет: «Кто вожделеет приобрести какую-нибудь добродетель, пусть представляет перед собой величественного и благотворного человека, и смотрит на него во всех своих делах и словах, что бы ни делал. Пусть представляет, что смотрит в глаза тому, к кому относится с великим благоговением». Ты видишь, как даже далекие от христианства мудрецы были точны в понимании добродетели? Полагай, что перед собой видишь не земного князя, но нашего Небесного Владыку и Царя. Ибо Он, Бог неописуемый, присутствует в каждом месте, слышит и видит тебя. Итак, пусть твои дела и слова будут подходящи Его величию, а твои деяния станут искать благодать Владыки, чтобы Он хранил тебя всегда без искушений.

Внимательность к себе должна иметь две цели. Первая: чтобы мы видели Господа в душе умными очами, стояли пред Ним, поклонялись и воспевали Его с благодарностью, приносили Ему жертву благоговения на жертвеннике нашего сердца. Вторая: чтобы были внимательны во всех деяниях, словах и размышлениях, не уклонялись от добродетели, но видели одним оком Господа, ища у Него благодати и помощи, а другим – свой образ благочиния и жительства. Таким образом мы распорядимся светом Божественной благодати с пользой, осмысливая Божии творения и дела, внимая, с одной стороны, благодетельному Богу, а, с другой, – всему, что должны делать.

Если мы не сможем всегда быть внимательными, то будем принуждать себя к тому, чтобы мысль об этом занимала большее время нашей жизни. И наша плоть не препятствует здесь. Ведь сердце и в телесных заботах может оставаться свободным, уходя от мирских попечений и скрываясь в постижении Господа.

В добродетели есть две трудности. Первая – умение отличать добро от зла. Вторая – способность побеждать зло и совершать добро. Для первого нужно бодрствующее внимание. Для второго – сила и большая тщательность. Если отсутствует одно из двух, то дело остается незавершенным. Поэтому, если выше мы сказали о внимании, то теперь напишем о силе духа и тщательности работы над собой, необходимых, чтобы одолеть трудность приобретения добродетели.

Знай, что как кузнец всегда держит молот в руках, одолевая жесткость железа, с которым работает, чтобы сделать его послушным своей воле, – так и тот, кто вожделеет спастись, нуждается в силе, будто в духовном молоте, ибо добродетель обретается в трудах. Без такой внутренней силы добродетель не дается, она всегда сопряжена с тяжестью и трудностями. Силой называется пост, молитва, бодрствование, послушание, целомудрие и другое подобное. Если у тебя нет этой силы, то не будет тебе никакой пользы.

Жезл Моисея совершал Божественной силой и помощью великие знамения и чудеса, он освободил израильтян от Египта. Так и жезл твоей силы победит все трудности, которые перед нами ставит «бережливость к самому себе» (себялюбие) и наш враг – диавол; и мы выйдем на свет с великой и славной победой! Поэтому не оставляй жезла принуждения и силы, – без него никакого чуда не происходит.

Всякое благо получается трудом и усилиями, без усилий ничего не дается. Поэтому и говорит Господь, что Царствие Небес берется силой, и употребляющие силу захватывают его. Это те, кто принуждают свое естество и отсекают плотские желания. Великим трудом обретается отдых, в битвах и сражениях – мир, потом и трудами – венцы, рыданием и слезами – радость и ликование. Благодаря требовательности к самому себе ты воспримешь сладчайшее рачение ко Христу. Поэтому в Притчах Соломона столько раз изобличается лень и восхваляется мужество и решительность. Небрежность никогда не создает ничего хорошего. Нет ничего более почтенного и более полезного, чем добродетель. Ее должны желать все и достигать великими усилиями.

Небрежные люди ленятся и не заботятся о добродетели из-за трудности ее обретения и необходимости сурового подвига. Они складывают руки на груди и гложут свою плоть со словами: «Лучше малый отдых, чем руки, полные скорби и трудностей». Но, кроме собственной трусости, других затруднений для приобретения добродетели нет. Поэтому давайте обретем мужество, выберем суровый путь и так достигнем добродетели, а через нее – Небесного Царствия, которого удостаиваются только те, кто принуждают сами себя, одерживая победы над плотскими желаниями. Таким мужеством мы заставим исчезнуть «бережливость к самому себе», всю тягость себялюбия. Когда мы изгоним этого врага, то божественное рачение тотчас войдет в наше сердце. Здесь очень помогает пример добродетельных рабов Божиих.

Многие подвижники жили в дивном нестяжательстве. Они проводили всю свою жизнь бедно, без обуви, лишенные всего необходимого для тела. Они желали наполнить себя не едой и напитками, но желали голода и жажды. Они желали не богатства, не имения и вещей, но- крайней бедности. Они желали не плотского сладострастия, но – креста, скорби и мук.

Воистину, от первого дня, когда началась Христова Церковь, до сегодняшнего дня всегда были и есть мужи и жены, которые не только лишали себя всех радостей и вкушений мира сего, добровольно оставляли богатство и честь, бывшие у них, но и предавались жестоким борениям и чудесному подвижничеству. В монастырях и скитах, в пустынных местностях, среди суровых и недоступных гор, в пещерах и ямах, в диких и необитаемых лесах- жили они в скорби, злосчастии, в муках от жары солнца и холода ночи. Земля для них – постель, небо крыша и одеяло. Питье для них – вода, а пища трава. Они носят власяницу на голом теле и железные цепи. Они постятся и бодрствуют многие дни, крепнут годами, всю жизнь ни с кем не встречаясь. Говоря просто, они проводят тягчайшую и жесточайшую жизнь. Некоторые поднимались на колонны и столпы и простаивали там более 40 и даже 50 лет. Другие истязали плоть, чтобы мучиться здесь, но отдыхать вечно. Что более противно вожделениям язычников, как не избегать различных ухищрений? Наказывать плоть голодом, жаждой и другими истязаниями?

Что я скажу еще о страданиях и борениях мучеников? Кто не удивится, читая о их героических деяниях и свершениях?! Кто из нас, бездумных, не постыдится своей лени и слабости?! Ты видишь множество крепких воинов и прекрасных девушек, охотно предающих себя на смерть. Они не боятся и мощи огня, не печалятся о цвете телесной красоты. Они бросают жен, детей, братьев, матерей и дочерей, богатство, славу, честь и все мирское вкушение чтобы получить жестокую и позорную смерть. Не проходит дня, чтобы Церковь не праздновала память какого-нибудь мученика. А часто в один день празднуются тысячи, или десять тысяч и даже больше. Церковь делает это не столько для того, чтобы мы почтили их празднованием, сколько чтобы мы получили пример, как преуспеть в добродетели, вспоминая перенесенные ими ради Небесного Царствия кары. Прочти Синаксари, и ты удивишься разнообразию способов и видов истязаний, которым безсердечные тираны предавали мучеников. Одних они поджаривали на углях, с других сдирали кожу, иных топили в реках, кипятили в котлах с маслом, обливали свинцом, рубили, кололи, закидывали камнями, привязывали к колесу, сдавливали, вырывали зубы и ногти, скребли их плоть. Нечестивейшие мучители (или, лучше сказать, лукавые бесы, которые им это растолковывали) изобретали и применяли самые грубые и страшные пытки. Беззаконники не столько искали погубить силу, сколько душу, чтобы угасить благочестие. Их безпощадность была столь велика, что они склоняли с силой верхушки двух деревьев, к одной привязывали одну ногу мученика, а к другой – другую, затем отпускали их, так что вершины, возвращаясь, разрывали мученика пополам.

Все это и другое подобное делали страшные и безпощадные язычники, как то явлено в Синаксарях. Пусть, кто хочет, прочтет и подивится ревности и пламенному рачению мучеников. Они не печалились о своей плоти, даже дивные и прекраснейшие девушки. Премудрая Екатерина, Ирина, Варвара, Параскева и другие – их плоть просияла как снег. Они никогда не предпочитали красоту тела, не боялись мощи огня, ибо внутри них был другой, более сильный, невещественный огонь, который возжигал их сердце величайшим рачением – Божественным рачением к невидимым благам и неизреченному ликованию. И, горя таким желанием, они ненавидели временное наслаждение и вкушение.

Ты видишь, христианин, сколькими трудами они удостоились небесного блаженства? У них плоть была не другая, чем у нас. У них был тот же Бог, что и у нас, Помощник и Содетель. И слава та же, и венцы те же. И потому нельзя сказать, как болтают некоторые заблуждающиеся, что тогда были одни времена, а теперь другие. То же самое небо, те же самые стихии (природа), которые были тогда, – они и сейчас. Если они столь великими трудами и суровой смертью приобрели вечное Царствие, то почему ты не умерщвляешь свои плотские вожделения? Они выдерживали голод, жажду и злострадания, а ты не можешь поститься два дня в неделю? Они столько лет заключены были в мрачных и глухих темницах, а ты не хочешь удалиться от мира, чтобы совершить небольшой духовный подвиг и покаяние?

Если недостаточно примера всех святых, чтобы дать тебе силы к добродетели, то подними очи к святому Древу Креста. Ты видишь, Кто тот, Распятый, Кто претерпел это несравненное наказание ради любви к тебе? Воистину, пример достойный великого удивления и подражания! Если ты подумаешь о скорбях, трудах и истязаниях, то поймешь, что не было более грубых, чем претерпел Господь. Если ты поглядишь на достоинство Страдающего, то не найдешь более благородного. Если ты спросишь о причине страдания, то у Него не увидишь падений, и Он наказывался не для Своей пользы, но, по свойственному Ему благоутробию и благости, Он принял столь великое истязание за нас. Все страдания мучеников, все скорби праведных и все пытки мира сего совершенно не могут быть сопоставлены с Его и уподоблены им. Страсти Господа столь страшны, что дрожала земля, в исступлении смеркалось небо, камни раскалывались, – безчувственные вещи приходили в потрясение. Что же ты, разумный человек, – безчувственнее и неблагодарнее творений? Почему ты не сострадаешь и не испытываешь боль вместе со Страстями твоего Искупителя и Спасителя?

Поистине, гордый и страшный в безчинии тот человек, который видит Господа величия, проходящего вместе с любимыми Своими учениками через скорбь и мучение, – а сам сидит на троне и проводит жизнь в сладострастии и отдыхе. Царь Давид повелел Урии, когда он пришел с войны, идти отдыхать домой. Но хороший и благомысленный раб сказал: Ковчег Божий в Скинии, а рабы Царя спят на голой земле. Как я пойду домой, буду есть, пить и отдыхать? Я не буду этого творить, а только спасение твоего Царствия. О, вернейший и благомысленный раб, достойный стольких похвал, столь недостойно убитый!

И как же тогда ты, христианин, видя на Кресте твоего Владыку, не говоришь подобного? Одушевленный и Божественный Ковчег претерпевает грубейшие страдания и смерть, а ты желаешь наслаждений и удовольствий? Ковчег, который скрыто несет Манну и Хлеб Ангелов, страдает и вкушает уксус и желчь ради тебя, а ты требуешь отборных и прекрасных блюд? Сей Ковчег, несущий скрижали Закона то есть сокровища премудрости и разума Божия, презираем и попирается, а ты гонишься за почестью и хвалой?

Подумай о рабах Божиих, которые спят на голой земле, о пророках, апостолах и мучениках. Они прошли в скорбях и карах путь земного поселения. Если все святые и Сам Святой Святых прошли узкую и скорбную дорогу земного бытия, – то как по-иному можно придти в место небесного блаженства, как не путем Креста скорбей?

Кто вожделеет и стремится стать наследником славы апостолов и мучеников, пусть станет общником Его Страстей. Если он желает радоваться вместе с ними и соцарствовать вместе с ними, пусть не тяготится быть сораспятым, претерпеть скорби и истязания и, благодаря временным пыткам и безчестием, удостоиться вечного ликования. Его же да будет всем нам достичь благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, Ему же слава во веки. Аминь.

Источник: Грешников Спасение / Сост. общедоступ. речью Агапием, иноком Критским, подвизавшимся на святой горе Афон (1641 г.) ; [Пер. с греч. А. Маркова]. - Единец : Единецко-Бричанская епархия, 2003. - 495, [1] с. ISBN 5-7877-0028-7